Мы познакомились со схимонахиней Николаей 19 июля (1 августа) 1995 года. Вот как повествует об этом наша монастырская летопись. «Сегодня – день памяти преподобного Серафима Саровского, наставника и ходатая всех монашествующих. Уж не по молитвам ли батюшки Серафима была нам послана сегодня замечательная встреча? Недавно отец Александр рассказал нам, что исповедовал на дому старенькую монахиню, которая помнит игумению нашего монастыря Магдалину (Досманову). Это известие очень обрадовало нас. После службы прп. Серафиму у матушки Любови неожиданно нашлось свободное время, и мы поехали по указанному адресу – на улицу Крауля. Конечно, предстоящая встреча нас волновала. Неужели найдется живая нить, связующая времена, и мы увидим послушницу схиигумении Магдалины, почившей около 60 лет назад?
И вот мы звоним в квартиру. Открывает худенькая женщина. Нам она представилась как Елена. (Только потом, спустя время, мы узнаем, что она монахиня Сергия). Елена пригласила нас в комнату, где нас уже ждала матушка Николая. Мы увидели невысокую полноватую женщину с добрым лицом и внимательными живыми глазами. Она встречала нас стоя и, здороваясь, поклонилась нашей матушке до земли, как новоначальная послушница. На матушке Николае был черный апостольник, темное платье. В комнате много икон и фотографий, среди икон есть старинные. Мы перекрестились на них, потом нас пригласили сесть. «Вы знали игумению Магдалину?» –спросила матушка Любовь. Матушка Николая голоском школьницы ответила: «Знала». И стала рассказывать, как примерно в 1930-ом году совсем юной пришла в общинку матушки Магдалины, как училась послушанию и смирению, как получила предсказание прозорливой игумении, что единственная из всех доживет до возрождения Ново-Тихвинской обители. При матушке Магдалине Галина Засыпкина (таково мирское имя матушки Николаи) пробыла несколько лет. Эта общинка была по сути своей маленьким монастырем. Матушка игумения не только совершила над юной Галиной обряд облечения в рясофор, но и сформировала в своей послушнице правильное духовное устроение, святоотеческие понятия о духовной жизни.
Теперь же перед нами сидела 83-летняя монахиня (позже мы узнаем, что она была уже в схиме) с богатейшим жизненным и духовным опытом. В последнее время болезни не позволяют матушке Николае выходить из дома, бывать в храме, о чем, конечно, она скорбит. Но каждый день она вычитывает службу дома. Голос у нее тонкий, прямо детский, интонация выразительная, речь изобилует народными, порой лубочными оборотами. За 2-3 часа, которые мы у нее пробыли, матушка Николая рассказала нам очень много интересного. Мы услышали повествования сразу о трех подвижницах, о трех женщинах, посвятивших жизнь Богу. Сначала матушка Николая рассказала нам о постнице Аннушке (схимонахине Евфросинии). При этом чувствовалось, что наша рассказчица спешит исполнить свой долг – передать все, что она знает о святом житии подвижницы, связанным, хоть и косвенно, с нашим монастырем. Во-вторых, нам начала открываться жизнь самой матушки Николаи, тоже необычайно интересная, исповедническая. И, конечно, мы многое узнали о прежней настоятельнице нашего монастыря схиигумении Магдалине (Досмановой). Нам хотелось слушать еще и еще, но пора было возвращаться в монастырь. Прощаясь, матушка Николая пригласила нас навещать ее, чему мы были, конечно, очень рады. Прощаться она научила нас по-монашески, со словами: «Христос посреди нас!» и ответом: «Был, есть и будет!»
Так запечатлено знакомство с матушкой Николаей в нашей летописи, так началось это благотворное общение с монахиней прежнего времени . Мы очень дорожили им, но сейчас понимаем, что могли бы еще больше пользы получить от матушки Николаи, еще чаще к ней ездить, еще больше расспрашивать и записывать. Никто не думал, что очень скоро – через полтора года матушка Николая оставит нас для жизни вечной. Все мы с радостью ездили к ней, но получалось не очень часто. Побывать у матушки Николаи считалось большим утешением. Чем же она утешала? Рассказами – о себе, о встречах с людьми «из книжек». Это было необыкновенно: вот сидит перед тобой человек, общавшийся со столькими людьми, которые уже прославлены в лике святых!
О себе матушка рассказывала всегда с некоторым самоуничижением, что вызывало сочувственную улыбку и помогало проецировать ее рассказы на себя и брать пример. Например, очень ярко рисовался в воображении ее рассказ о белом костюме. «Тетя сшила мне белый костюм, я хотела в нем (без благословения – ред. ) выйти в город, но не успела уйти, матушка Магдалина меня увидела». Одного взгляда игумении было достаточно, чтобы чистая сердцем девушка раскаялась в пристрастии к мирской красоте. «Я пала ей в ноги, – вспоминала матушка Николая, – и больше этот костюм не надевала». Рассказывала старенькая монахиня о своем давнем искушении с неподдельным сокрушением, будто этот случай произошел вчера, а не шестьдесят лет назад. Искусство монашеского смирения она раскрывала нам ненавязчиво, в занимательных рассказах. Так поступают мудрые педагоги.
Кстати, в школе Галина никогда не училась. Родители, узнав, что новая власть отменила для детей урок Закон Божьего, решили сами учить дочку грамоте. А уже взрослой Галина поступила на фельдшерские курсы и успешно закончила их: прекрасная память помогала ей на слух запоминать лекции. Она знала наизусть несколько акафистов, Псалтирь. Очень многое умела делать своими руками: плела четки, шила, вышивала. Ее объяснения, как кроится и шьется монашеское облачение, были очень своевременны для нас. Не менее актуальны для нашего только начавшего возрождение монастыря были и откровения старицы об уроках смирения, которые она проходила у игумении Магдалины. Смиряться юной Галине было очень трудно из-за слишком бойкого характера, ее даже прозвали «веретешко». Зато позже этот характер и выработанный внутренний закон – всегда уповать на Бога – спасали ее в самых сложных ситуациях. В жизни ее было немало испытаний – фронт, плен, работа в госпиталях.
А после победы и демобилизации поступила Галина в другое воинство – Христово. Энергичная, решительная, умелая, она была правой рукой игумении Красногорского женского монастыря в Золотоноше Черкасской области.
В 60-е годы, после новой волны гонений на верующих, пришлось вернуться в Свердловск, о чем матушка очень печалилась. Однако монашеский образ жизни она продолжала и в миру. Много ездила по святым местам. Получив от схииг. Магдалины понятие о правильном духовном пути, м. Николая всю свою жизнь старалась советоваться с теми, кто также был укоренен в святоотеческой традиции. В ее жизни были беседы и встречи со многими подвижниками: прп. Игнатием (Кевролетиным), прп. Севастианом Карагандинским, прп. Кукшей Одесским, архим. Иоанном (Крестьянкиным). Знала она и старцев Глинской пустыни: митрополита Тетрицкаройского Зиновия (Мажугу), схиарх. Серафима (Романцова), схиарх. Андроника (Лукаша). С некоторыми из них вела переписку. Духовником ее долгое время был схиарх. Амвросий (Иванов) – из числа последних насельников Оптиной пустыни.
Будучи воспитанной такими наставниками, м. Николая крепко держалась Иисусовой молитвы. Иногда, придя навестить матушку, мы заставали у нее мирских ее чад, которые с почтением ее слушали. Матушка учила молиться постоянно, обязательно со вниманием. Говорила, что надо приготовиться к молитве, сосредоточиться, чтобы не было никаких посторонних мыслей. Советовала ни одного дела не начинать без молитвы – даже пищу готовить с молитвой. Очень важным считала не опаздывать в храм, не пропускать начало богослужения; учила выстаивать службы до конца, стоять не шелохнувшись.
Была матушка Николая и гостеприимной, радушной хозяйкой. Кстати, бойкий характер был виден и в почтенном возрасте ее. Вот стала она печь блины, чтобы угостить нас в родительский день и, действительно, моментально напекла их. И на склоне лет ей были свойственны детская простота, народные обороты речи, прямота суждений, не исключающая, впрочем, деликатности. Ее советы были одновременно по-матерински добры и по-монашески строги. Одной послушнице, которая терзалась помыслами оставить монастырь, матушка Николая дала совет, вполне совпадающий со святоотеческими: «Говори себе: завтра уйду, а сегодня еще побуду здесь». Спросив одну из нас о Дне ангела и выслушав ответ, матушка наставительно заметила: «Надо не по новому, а по старому стилю календарь помнить». В голосе ее при этом чувствовалась некоторая боль от небрежения канонами Церкви. Этот урок нашей сестре запомнился навсегда. В другой раз, когда одна сестра пришла к матушке Николае вечером в субботу, она приняла гостью с обычной теплотой, но все же дала понять свое отношение к богослужению: «Вот не думала, что кто-то сейчас придет. Ведь сегодня – всенощная!»
Матушка Николая имела неподдельное смирение, сокрушение о грехах. Всякий раз при беседах она искренне просила: «Умру, так молитесь обо мне, я грешная». О том, что она схимница, мы узнали случайно. Рассматривали обстановку в комнате и где-то в сторонке увидели недописанную записку о здравии «…схимонахини Николаи». Свою схиму матушка смиренно скрывала. Жалко было ее, как смущенную первоклассницу, когда на вопрос нашей настоятельницы об ее сане (заданный после нашей непреднамеренной «разведки»), матушка Николая ответила: «Монахиня», а затем, низко опустив голову, тихо прибавила: «Вообще-то в схиме».
В раннем детстве – примерно в 1918 году был предсказан матушке Николае тяжелый жизненный крест. Его предвидела близко знавшая семью Засыпкиных схимонахиня Евфросиния. Но знала подвижница, что «крест Господень есть иго благое и бремя легкое, а со Иисусом и на Голгофе - рай» (свт. Игнатий Брянчанинов). На своем опыте познала эту святую истину и матушка Николая. На понесенные скорби она никогда не жаловалась, терпение их не ставила себе в заслугу, сокрушалась лишь о грехах, чем снова и снова давала нам уроки главного монашеского делания – покаяния.
5/ 18 января 1997 года, в Крещенский сочельник в скиту сестры после службы собрались на трапезу. Неожиданно вошла сестра, дежурившая у телефона. Она подошла к матушке Любови и, опустившись на колени, что-то ей прошептала. Матушка встала, прервала чтение книги, которое всегда сопровождает сестринские трапезы, и сообщила всем: «Скончалась схимонахиня Николая». Душа ее отошла ко Господу в то время, когда в храмах совершалась праздничная Божественная литургия.
Результат клеветнических публикаций о матушке Николае такой же, как и то, что происходит с уважаемой Ольгой Николаевной Четвериковой – гонения, преследования и угрозы. Чисто масонская травля. В течение уже 18 лет, с 1998 года. Причина – потому, что матушка Николая стоит в прямом смысле на страже Истины и хранит духовное наследие великого русского праведника Старца Николая, который страшно мешает силам зла до конца разрушить Русскую Церковь и саму Россию. Против матушки настраивают людей, которые ничего-то и не знают и которые и в глаза-то ее ни разу не видели, впрочем, как и Батюшку Николая. Она ведь не публичный деятель и нигде не выступает и не оправдывается. По-монашески терпит. А у них целый штат писак. Кончит один, подключается другой. Все разные, никто ее знать не знает, а тексты одинаковые, из одного грязного источника. Теперь вот еще этот о. Виктор Кузнецов… Очередной представитель клеветников.
А вы думаете, что многие будут искать ответ самого Батюшки Николая или знают, что этот ответ существует?! Для этого надо потрудиться. [Речь идет о том, как отец Николай обличил всех клеветников на его келейниц, сказав: «БЕСЫ ПИШУТ! САТАНА ПИШЕТ! КАКОЕ ВРАНЬЕ-ТО! ВЕДЬ ОНИ МОНАХИНИ… БЕДНЕНЬКИЕ! ОНИ ТЕРПЯТ!» - что и было записано на видео 30.01.2001 архимандритом Тихоном (Шевкуновым) https://vk.com/topic-54357524_28144669 ].
А те, кто захотят разобраться, не так-то просто и найти, потому что клевета тиражируется тысячами экземпляров. И мы не раз были свидетелями, когда, напитавшись такой ложью, после подобных, как у отца Виктора публикаций, люди плевали ей в спину и брались за «оглобли»… Натравливали всяких типа «психически» больных, которые у могилки Старца пытались напасть на нее. Только рядом были нормальные люди и не допустили. Так что, эта «братия» масонская уже много лет издевается над матушкой, как сейчас над Ольгой Николаевной.
Сам провокатор Юрий Падолко [зверски избивший Ольгу Николаевну Четверикову]https://communitarian.ru/novosti/kriminal/soversheno_napadenie_na_on_chetverikovu_23042016/ ] пишет: чтобы выдавить русских отовсюду, а особенно из жизни Церкви, нужно их провоцировать, клеветать на них, писать про них ложь…
И в результате Батюшка с 1998 года жил в «ореоле» этой клеветы. Он сам говорил после того, как вышла первая «застрельная» статья: «Масоны за нас взялись. Не успокоятся, пока не вытащат меня без гроба на кладбище ». Они именно его жизнь превратили в ад, и именно такие люди с их «книжечками» и «статейками» и сократили годы его жизни и тех, кто при нем.
Сравните: «Eнот» [https://enotcorp.org/двоедушные/ ] перед этим нападением стал усиленно распространять клевету против Ольги Николаевны. И каков результат?! – Мы все его видим.
Стоит обратить внимание, что именно этот священник Виктор Кузнецов в курсе всего, что было на Острове, и все же распространяет эти гадкие слухи, хотя сам знает, что это ложь! Он неоднократно общался с А.А.Сениным, редактором газеты «Русский Вестник», который бывал у Старца и был свидетелем того, как он относился к келейницам. Батюшка просил Сенина писать правду об Острове, защитить келейниц от травли. Потому, зная Истину, «Русский Вестник» всегда защищал отца Николая и всех близких, и матушку Николаю. И этот о. Виктор все эти годы все публикации читал! Он прекрасно знает, что он делает. ЛЖЕТ! И именно через 14 лет он вдруг решил «написать» о том, что было?! По элементарной логике он является прямым соучастником в убийстве доброго имени человека и сознательно натравливает на матушку людей, разжигает ненависть, прикрываясь своим священническим авторитетом и используя, опять-таки, конференции, встречи, передачи. Желтые СМИ. Где он частый гость…
Матушка Николая была любимым чадом Батюшки, настоящей его духовной дочерью. И только ей Старец благословил о нем писать, передал свои рукописи и архивы. И матушка была при Батюшке неотступно, до конца, не взирая на то, что и ее жизнь превратили в ад. Когда он болел, носила его на руках, кормила с ложечки. Оберегала и помогала. Мы все свидетели. За много лет он предсказал матушке, что ей предстоит пережить, если она будет рядом с ним. И матушка сделала свой христианский выбор, не отступила, не испугалась. Ей звонили по телефону и угрожали, что если она не перестанет им «мешать по Острову», то пусть пеняет на себя… А этот «писатель» публикует такую ложь о ней! Как приписали такие же горе-писаки, что Царь Иоанн Грозный своего сына убил - попробуй теперь отмой, докажи людям. Веками масоны работают. И в сто раз страшнее, что лжет священник, с Крестом на груди… Даже миряне не собирали такую ложь, как он.
И еще главное: он всем представляется, как чадо Старца Кирилла (Павлова). А вот Старец-то Кирилл как раз и защищал матушку Николаю, поддерживал ее во всех трудах по защите отца Николая. Отец Кирилл, именно он, укреплял ее после подобных страшных публикаций после успения отца Николая. И он просил матушку терпеть и защищать память и могилку Старца…
Люди! Включите сердце и оцените всю циничность и откровенную наглость этого поступка! Это же просто невероятно! ПОЛНОЕ ОТСУТСТВИЕ СТРАХА БОЖИЯ У СВЯЩЕННИКА! Осуждая матушку, клевеща на нее, приписывая ей страшные вещи, он спокойненько, цинично, хладнокровно, берет ее тексты о Батюшке, из всех книг. Приписывает ее воспоминания вымышленным персонажам. Не цитирует источник, как положено нормальным людям, с нормальной этикой, а ЦИНИЧНО ВОРУЕТ И ИСКАЖАЕТ!!! Причем ВОРУЕТ СТРАНИЦАМИ, НИЧЕГО НЕ БОЯСЬ ! Он ведь, как там написано, член Союза Писателей – и прекрасно знает все законы об авторских правах, о пиратском воровстве чужих текстов. Он не переживает, потому что знает безнаказанность своих поступков. Он – внутри этой системы, которая позволяет себе ТАК ЖИТЬ…
Мы решили написать это письмо, т.к. уверены, что клевета, которая развернулась в интернете вокруг Малоярославецкого Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря инспирирована антицерковными, богоборческими кругами.
В своей «Исповеди бывшей послушницы» Мария сознательно нападает на все монашеские традиции, о важности соблюдения которых, так ясно говорил Патриарх на съезде игуменов и игумений. Недаром эта «исповедь» вышла сразу после съезда. Мария, и те, кто ее поддерживает, направляют свой удар против основ монашества, которые Матушка игумения Николая укрепляет и развивает в своем игуменском служении. Выступая против духовного окормления (о чем недавно говорил Патриарх на собрании игуменов и игумений), «бывшая послушница» извращает его смысл, называя его «доносами» (хотя Матушка учит нас каяться всегда только в своих греховных помыслах и ругает сестер не за помыслы, а за поступки). Против молитвы, главной монашеской добродетели, направлена и хула на практику Иисусовой молитвы и хранения уст в монастыре. На послушание, как основу монашеского делания дьявол через своих «послушниц» набрасывается с особенной яростью,- автор «исповеди» называет его «культом личности», и ведением не за Богом, а за собой. Мишенью для обличения является не только игумения Николая, но и духовные старцы – схиархимандрит Илий, схиархимандрит Власий, архимандрит Наум, а также Святой Иоанн Лествичник, которого «разоблачители монашества» причисляют к садистам, а его бессмертную «Лествицу» называют пиаром для «садистов-игуменов».
Далее в ее писании следуют несостоятельные обвинения в плохом питании, изнурительных трудах, отсутствии отдыха и лечения, не только сестер, но даже и даже детей приюта «Отрада». (Для сведения: в монастыре установлена итальянская сыроварня, и монастырь кормит всех прихожан по воскресеньям и праздникам – 150-200 человек, 2-3 раза в месяц раздает продукты питания более 70 бедным семьям, так неужели не позаботится о родных сестрах и детях. В монастыре имеется лечебная сауна, физиотерапевтический и зубной кабинеты, и большая аптека.) Атмосфера приюта названа казарменной, а дети — сидящими в «четырех стенах». Только в этом году у детей приюта было 7 заграничных поездок, — это ставшие обычными выступления детского хора и танцевального коллектива, а также паломничества. Каждый год воспитанницы приюта Отрада отдыхают у моря, — в Греции или в Крыму.
Клеветники формируют образ Матушки игумении, как грубой, властной и жестокой тиранки. Но все, кто бывал в монастыре, знают, как все сестры не только Малоярославецкого монастыря, но и всех наших монастырей, любят Матушку. Мы все живем, как одна большая, дружная, любящая семья, уходить никто не хочет, ибо придя в монастырь, мы выбрали эту игумению для себя.
Мы, как бывшие сестры монастыря, удивляемся, какое должно быть злобное и извращенное зрение у пишущих эти клеветы, чтобы увидеть наш родной монастырь и Матушку, всегда полную любви и терпения наших немощей, в таком извращенном виде. Думаем, не имеет смысла отвечать на всю эту дьявольскую ложь конкретно, но не можем терпеть и хотим встать на защиту тех высоких духовных идеалов, которые утверждают Матушка Николая и наш духовник Схиархимандрит Власий (ранее Лаврский Схиархимандрит Михаил) и которые приносят видимые плоды, свидетельствуемые всеми духовными современными авторитетами монашества. Многие архиереи просят игумений в свои епархии из Свято-Никольского монастыря. Из обители вышли 15 игумений во все концы нашей страны, игумения православного монастыря Святого Паисия в Америке считает своей духовной матерью матушку Николаю. Обитель любят и ценят и ценили за духовный настрой и следование традициям монашеского предания и митрополит Афанасий Лимассольский, схиархимандрит Илий, схиархимандрит Власий, схиархимандрит Ефрем Ватопедский, покойный старец Иосиф Ватопедский и многие другие духовные люди.
В монастыре проживают 120 сестер, случаи ухода сестер бывают очень редко, и это касается в основном трудниц или послушниц. За последний год не ушло ни одной приукаженной сестры, а пришли 13 сестер.
Наша Матушка за свои труды на благо Церкви и государства имеет 2 правительственные награды (орден Дружбы и орден Святой вмц. Екатерины), и шесть церковных орденов.
Очевидно, что эта компания спланирована и направлена против монашества, как церковного института, против благотворительной деятельности монастырей, т.е. против самой Церкви Христовой. Происходит сознательная фальсификация информации (откуда ушедшая в 2011 году Римма- Регина Шамс, а тем более послушницы, ушедшие в 1993 г. знают, что происходит в нашем монастыре сейчас?).
А автор кто? Когда Мария после ухода из монастыря снова занялась фотографией, то в фотогалерее на ее сайте были выставлены, сделанные ею, фотографии обнаженных женщин. Сейчас она, находясь в Бразилии, собирает информацию обо всех, ушедших и «обиженных», иногда фабрикует ложные комментарии.
Все это заставляет нас сугубо молиться за наших гонителей, но «молчанием предаётся Бог», и если мы не ответим на эту клевету, то враги Церкви будут торжествовать победу. Мы все, жившие и воспитывавшиеся в этом монастыре игумении и монахини, вместе с сестрами наших монастырей свидетельствуем, что все в пресловутой «Исповеди бывшей послушницы» — ложь, распространяемая врагами Церкви и монашества. И если вы хотите узнать правду – приезжайте в Малоярославец (всего 110 км от Москвы), и все увидите своими глазами.
Пребываем с Любовью о Распятом и Воскресшем Господе:
- Игумения Феодосия (Свято-Алексеевский монастырь, г.Саратов)
- Игумения Антония (Свято-Петропавловский монастырь г.Хабаровск)
- Игумения Анастасия (Спасо-Воротынский монастырь, г. Воротынск)
- Игумения Нектария (Серафимо-Покровский монастырь, г.Кемерово)
- Игумения Михаила (Свято-Успенский женский монастырь, г.Кемерово)
- Игумения Варвара (Свято-Георгиевский женский монастырь, г.Ессентуки)
- Игумения Феодосия (Христо-Рождественский монастырь, г. Вятка)
- Игумения Еликонида (Иоанновский женский монастырь, п.Алексеевка, Саратовской обл.)
- Игумения Макария (Владимирский женский монастырь, г.Вольск, Саратовской обл.)
- Монахиня Параскева, настоятельница подворья (монастырь Калужской Божией матери, пос.Ждамирово)
- Монахиня Михаила, старшая сестра (Свято-Успенский Гремячев монастырь)
- Матушка Елизавета, старшая сестра (Свято-Успенский Шаровкин монастырь)
- Матушка Иоанна, старшая сестра (монастырь Тихвинской Божией Матери)
Если бы военную медсестру Галину Засыпкину встретил какой-нибудь советский режиссер, то решил бы, что перед ним идеальный типаж советской девушки-активистки. Смешливая, расторопная, за словом в карман не полезет. А главное - чувствуется в ней какая-то решительность, воля, несгибаемый внутренний стержень… Наверное, он не поверил бы, если бы ему сказали, что бойкая пышноволосая «активистка» - рясофорная послушница уральского монастыря. И ее твердый внутренний стержень - вовсе не «революционная закалка», а вера в Бога.
«Не трогай ее, у нее крест тяжелый…»
Галя Засыпкина родилась в 1912 году в селе Троицком Екатеринбургского уезда. Отец ее, Андрей Дмитриевич, сам с детства хотел стать монахом. Не отпустили родители: он был старший сын, крепкая опора семье. Впрочем, строгое благочестие Андрея Дмитриевича все же дало богатые плоды. Его семья стала поистине «малой Церковью». В ней, как и во многих русских семьях того времени, существовали даже некоторые монастырские обычаи. Например, во время трапезы кто-нибудь из членов семьи обязательно читал вслух жития святых или Священное Писание.
Родители Галины Засыпкиной
Галина Засыпкина (слева) в детстве
Почти все Засыпкины отличались звучными голосами и пели на клиросе. Детей, по старой русской традиции, воспитывали в любви и строгости. Научали вере в Бога, уважению к старшим, смирению и послушанию. Ребенка старались вырастить прежде всего хорошим христианином, а не «всесторонне развитой личностью». Но именно это и делало его настоящим человеком - цельным, свободным, нравственным - и нисколько не подавляло индивидуальных особенностей.
В 1915 году Андрей Дмитриевич погиб на фронте. Мать Гали, Анна Кузьминична, решилась идти в Каслинский Казанско-Богородицкий монастырь, взяв с собой и трехлетнюю малышку. Но прежде пошла благословиться у своей духовной матери - прозорливой схимонахини Евфросинии. Зашли к ней в избу, мать подталкивает Галину к схимнице: «Поклонись ей в ножки». А схимонахиня в ответ: «Не трогай ее, у нее крест тяжелый» - и надела на малышку крестик. Действительно, через несколько лет настанут времена, когда просто носить на шее крест станет большим подвигом. Анну Кузьминичну матушка Евфросиния в монастырь благословила, а Галю - нет: «Скоро разгонят монастыри. Куда же ты с девочкой-то? Ты оставь ее у родителей, потом сама туда и вернешься». Так и порешили.
Галина Засыпкина
Через три года жизнь в стране резко поменялась. Галина к тому времени подросла, и родственники собирались отдать ее в школу. Но дед, узнав, что в школах отменили преподавание Закона Божия, решительно воспротивился: «Чему учить-то? Безбожию, что ли?» Девочку, как и ее двоюродных братьев и сестер, решили учить дома. В 1930-м году Гале исполнилось восемнадцать лет, и она переехала в Екатеринбург, где уже жила ее мать. Там и состоялось знакомство, которое перевернуло всю жизнь Гали Засыпкиной.
«Это же веретешко!»
Среди родственниц Галины была послушница екатеринбургского Ново-Тихвинского монастыря, Елизавета. Официально монастырь в те годы был, конечно, закрыт, но община продолжала существовать нелегально. Сестры жили в отдельных домах или на съемных квартирах, ходили на работу в государственные учреждения – но при этом ничего не предпринимали без благословения своей наставницы, игумении Магдалины (Досмановой).
Мать Гали, зная ее пылкий нрав, не раз с беспокойством ее предупреждала: «Ты такая бойкая, не вздумай принимать монашество». За Галей уже несколько лет ухаживал молодой человек, и мать ожидала, что дочь вот-вот выйдет замуж. Наступил решающий день – вечером должно было состояться сватовство. Анна Кузьминична попросила дочь после работы нигде не задерживаться, сразу прийти домой. Но Промысл Божий предопределил Галине в этот день сватовство иное. Елизавета пригласила ее зайти к матушке Магдалине. Та, увидев Галю, сразу предсказала ей, что она будет монахиней. И сама Галя в беседе с игуменией поняла: если она и хочет быть невестой, то только Христовой. Анна Кузьминична, узнав о таком повороте дела, очень расстроилась: «Какое тебе монашество? На монахов гонения, да и духовных наставников сейчас не найти». «А нам хватит одной матушки игумении», - не испугалась Галина. Впрочем, в сестринство вступать пока не стала, боялась: вдруг мать права, и ей, с ее бойким характером, лучше выйти замуж? Решила, что время само покажет, ей как поступить.
Так и вышло. Как-то игумения Магдалина сильно заболела, все думали, что она скоро умрет. Галя, обливаясь слезами, сидела около матушки. «Что ты плачешь?» - спросила ее та. «Плачу, что я не ваша! Что я не в монашестве…» - всхлипывая, ответила Галина. Матушка обрадовалась: «Как не наша? Да мы тебя сегодня же оденем!» В ту же ночь Галину облекли в рясофор. Для всех это стало полной неожиданностью. Одна из старших сестер вслух изумилась: «Матушка, кого вы одели-то?! Это же веретешко!» Кипучая неугомонность девушки действительно была притчей во языцех. Отец Игнатий (Кевролетин)1, к которому Галина ходила на воскресные беседы, иногда при всех спрашивал ее:
Галя, ты на службе была сегодня?
Была, батюшка.
А в клуб заходила?
Заходила.
И потанцевать успела?
А на беседу тоже успела?
Тоже успела…
Облечение в рясофор произвело на Галину необыкновенное действие. «Я несколько дней была сама не своя, - рассказывала она потом. - Будто не на земле была, а не знаю где. Молитва была и духовное веселие. Ничего не понимала, не ела, не пила. Хоть на работу и ходила, и там все делала правильно, но по моему виду всем казалось, что я не в себе. Я забыла, что такое есть, что такое спать. Матушка говорит: „Сегодня, Галя, будешь есть“. А я думаю: что такое есть? Вышла на крыльцо и молиться стала: „Матерь Божия, научи меня есть!“. И так молилась, пока за стол не села. Потом матушка говорит: „Будешь спать“. А я думаю: как это - спать? Вспомнила, что, когда спят, глаза закрывают. Села за шкаф, глаза ладошками закрыла и стала молиться: „Матерь Божия, научи меня спать“. А матушка, чтобы я от всего этого не возгордилась, потом две недели меня словно не замечала и к руке не принимала. Я не понимала этого и хотела раз так, то и совсем уйти. Потом батюшка наш знакомый пришел, я ему все рассказала, а он говорит: „Ишь ты какая! Потерпеть не хочешь, смириться не хочешь! Не она же будет перед тобой смиряться! Пойди, поклонись!“ - „Да я уж ходила и в ноги падала не раз, а она только одно говорит: „Закройте дверь!“ - „Ничего, идем!“. Заходим к ней в келию. Она, как ни в чем не бывало, говорит: „Кто там? А, Галя! Ну, ставь самовар“».
Эта необычайная благодать, посетившая Галину после ее облечения в монашеский образ, несомненно свидетельствует о высоте духовной жизни самой матушки Магдалины. А замечательный урок смирения, преподанный молодой послушнице, удостоверяет в истинно духовном рассуждении игумении.
«Туда не сошлете, где Бога нет…»
Через некоторое время Галя по благословению игумении поступила в медицинское училище. Ее родственница, Фекла, прислала ей письмо, в котором укоряла за неосмотрительный выбор профессии: мол, тебя в армию заберут, а там придется мужчин осматривать и лечить, какая же ты после этого монахиня? Галина от таких доводов смутилась и решила дальше не учиться. И на следующий день не пошла на занятия. Но прозорливая настоятельница неожиданно спросила ее: «Что там тебе Феколка написала? Иди, учись, кому-то и там надо быть». И добавила: «Война будет, на войну пойдешь. Будешь в армии, прослужишь, придешь домой, поживешь в монастыре и будешь чиста. Останешься живой. Долго проживешь, и за тобой доходят». Надо сказать, что предсказания игумении Магдалины о судьбе Гали Засыпкиной сбылись с полнотой и точностью.
Г. Засыпкина - в первом ряду слева
Благословение наставницы на всю жизнь придало и без того смелой Галине какое-то непоколебимое бесстрашие. Она не скрывала своей веры. Могла, например, спокойно перекрестить при всех сотрудниках документы перед началом работы. У нее были пышные волосы, но она тщательно прятала их под платок. Как-то сотрудницы увидели Галину без платка и ахнули: «Что ж ты такую красоту прячешь?!» «А голова болит без платка» - отмахнулась девушка. Она без страха носила передачи арестованным сестрам, добивалась свиданий. В 30-е годы на такие поступки мог решиться только человек твердой веры и отчаянной храбрости. Сестры трепетали от страха за судьбу Галины и были уверены, что той несдобровать. Но выходило ровно наоборот: тех, кто прятался, находили и арестовывали, а мужественная послушница продолжала открыто носить передачи, молиться, говорить о Боге… Ее много раз допрашивали, но не арестовывали.
В 1938 году Галина жила в Свердловске на квартире послушницы Вассы Воробьевой. У девушек часто останавливался старец Игнатий (Кевролетин), который вынужден был скрываться от гонений. Однажды поздно вечером в дверь постучали. Спросили Воробьевых, но Галя сразу поняла, в чем дело, и спрятала отца Игнатия в подполе, а сверху поставила кадку с водой.
Вошли пятеро чекистов. Воробьевы им действительно были не нужны, они пришли за Галиной. Ту, впрочем, это не испугало, и ее насмешливые ответы постоянно сбивали с толку чекистов, привыкших вести допрос совсем в другой тональности.
С кровопийцами знаешься? - спросили ее сразу.
У нас тут клопов нет, - пожала плечами Галина.
Ну как? С попами знаешься?
Знаюсь. Разве же они кровопийцы? Такие же люди, как и мы.
Да вот пахнет тут длинноволосым!
Так ведь девушки одни живут, как не длинноволосые?
Монах был у вас?
Что вы делали?
Отужинали, и он ушел.
Ну не настолько же я глупа, чтобы спрашивать старшего, которому седьмой десяток: «Куда вы пойдете?» Да он бы мне ответил: «Какое твое дело?!»
А если тебя сослать туда, где птицы не летают?
А мне птицы-то совсем и не нужны. Все равно туда не сошлете, где Бога нет!
Допрос шел пять часов. Галину не пугали ни провокационные вопросы, ни угроза ареста, она боялась только одного - как бы отец Игнатий не кашлянул. Говорила нарочито громко, чтобы ему в подполе все было слышно. В конце допроса сотрудники ЧК еще раз спросили Галину:
И принимать к себе верующих будешь?
Придут - приму.
И в тюрьмы передачи своим передавать?
Буду передавать. А если вас посадят, то и к вам приду.
На этом обещании допрос закончился. Когда чекисты уходили, один немного задержался и перед уходом разорвал протокол…
«Я скорее голову отдам, чем крест»
Началась Великая Отечественная война - и сбылись пророческие слова матушки Магдалины: Галю Засыпкину отправили на фронт. Работать пришлось сначала в санитарном поезде, потом в госпиталях.
Г.А. Засыпкина (слева) и другие медсестры санитарного поезда
Подпись на обороте фотографии - автограф Г.А. Засыпкиной
Послушница Галина и здесь осталась верна себе: никогда не снимала крест и не скрывала своей веры. Еще до войны коллеги в больницах говорили ей, что крест в такое время носить опасно, называли ее сумасшедшей. Та отвечала: «Как же можно без креста жить, если крещеные?! Еще неизвестно, кто с ума сошел: я или те, которые крест снимают». Вначале она носила крест пристегнутым на булавку к внутренней стороне одежды, но всё же его заметили и доложили комиссару. Тот вызвал к себе Галину и потребовал снять крест. «Я скорее голову отдам, чем этот крест», - сказала Галина. После этого разговора она повесила крест на шею: раз узнали - знайте.
Комиссар все же не отступился. Решил Галину перевоспитать, и в одно воскресенье повел всех с экскурсией в антирелигиозный музей, который располагался в православном храме. Всё осмотрели, зашли в алтарь, а Галина - ни с места. Стоит у амвона. Ей говорят:
Давай, заходи!
Какое имею я право заходить в алтарь?
Ты должна подчиниться.
А я военному всему подчиняюсь, но сегодня у нас - выходной день, так что я свободна, поэтому в алтарь не пойду.
Вышел комиссар:
Надо идти.
Не пойду.
А там есть мощи - посмотришь.
С удовольствием посмотрела бы, но не могу.
Но алтарь уже осквернен. Мы прошли Царскими вратами.
Осквернен, но не мной, а до других мне дела нет.
Пришлось комиссару смириться с тем, что военная медсестра - верующая. Вскоре его отправили с другой частью на фронт. А Галина постепенно стала замечать, что вокруг нее много верующих людей. Как-то, в первый пасхальный день, она услышала, как санитар госпитального поезда тихонько что-то напевает без слов. Она узнала: четвертый глас - и громко продолжила: «Смертию смерть поправ!..» Санитар вздрогнул и растерянно посмотрел ей в глаза.
– Ну чего удивляешься? – засмеялась Галина. – Пасха сегодня! Христос воскресе!
Потом она заметила, что начальник их санитарной части, Алексей Михайлович Трошкин, соблюдает все православные посты, и узнала, что он монах. Врач, с которым работала Галина, оказался бывшим регентом из Ярославля, другая врач тоже была верующей. Медсестра Анна Тагильцева, с которой у Галины завязалась тесная дружба, потом вместе с ней поступила в монастырь и приняла постриг.
В 1943 года Галя вместе с подругой Анной попала в фашистский плен. Когда их привезли в комендатуру, начался допрос:
– Комсомольский значок сняла?
– У меня его отродясь не было.
– Снимай крестик!
– Не сниму! – решительно отказалась Галина, – не вы мне его надевали, не вам и снимать!
Как ни странно, от нее отступились. Во время пыток Галине и трем другим пленным содрали ногти с обеих рук, потом бросили в яму. Эту яму собирались залить известью, но ее не оказалось. Немцы поехали за известью и, по какой-то странной случайности, не поставили у ямы часового. Галя поняла, что эти минуты Бог дает им, чтобы спастись из плена. Она попросила подругу нагнуться, встала ей на плечи и, не жалея израненных рук, выкарабкалась из ямы, затем вытащила подругу. Оставшиеся женщины не смогли преодолеть отчаяния и не последовали примеру мужественных девушек, хотя те настойчиво предлагали им помощь. Галя с подругой побежали к лесу. За спиной началась стрельба. Девушки упали на землю и поползли. Ранение в спину у Галины долго давало о себе знать…
Схимонахиня Николая
После победы и демобилизации Галя, так долго мечтавшая о монастыре, прямо в солдатских галифе отправилась с тремя спутницами на Украину. В России в то время все женские монастыри были закрыты. Они хотели поступить в какой-нибудь киевский монастырь, но одна из ее спутниц была в 30-е годы репрессирована, и теперь ей не разрешалось жить в крупных городах. Поэтому будущие монахини отправились в Золотоношу Черкасской области, где действовала Иоанно-Богословская Красногорская обитель.
Мон. Николая в Красногорском монастыре
Игумения Красногорского монастыря выдала им юбки и приняла в число сестер. Здесь в 1950 году Галя Засыпкина приняла монашеский постриг с именем Николая.
Насельницы Красногорского монастыря: мон. Николая, посл. Клавдия и мон. Асенефа. 1950-е гг.
Энергичная и решительная, она была правой рукой игумении. К чиновникам настоятельница ездила только с монахиней Николаей – знала, что она с любым человеком поговорит как надо, не растеряется.
Красногорский Свято-Покровский женский монастырь
В 1963 году, когда началась новая волна гонений на верующих, закрыли и Красногорский монастырь. Матушке Николае пришлось вернуться в Свердловск, о чем она очень печалилась. Однако и в миру она продолжала вести монашеский образ жизни. В 70-е годы вокруг нее постепенно собралась небольшая община монашествующих и мирян, получавших немалую пользу от ее советов.
В последние годы матушка Николая, тогда уже схимонахиня, жила в небольшой квартире со своей келейницей, монахиней Сергией. Бог судил ей увидеть начало возрождения ее родного Ново-Тихвинского монастыря. Летом 1995 года к ней приехали настоятельница и сестры возобновленной обители. Ей было уже за восемьдесят, болезни не позволяли ей выходить из дома и бывать в храме, о чем она очень скорбела. Но каждый день она вычитывала службу дома. Исповедовали и причащали ее на дому. Несмотря на возраст, во всем чувствовался ее живой характер: все, что матушка Николая могла делать по хозяйству, получалось у нее скоро и легко. Из-за бессонницы она часто все ночные часы посвящала молитве. У нее были четки на пятьсот узлов, принадлежавшие когда-то схимонахине Евфросинии, по ним она и молилась. Ее чада запомнили такое наставление: «Иисусову молитву не оставляйте. Всегда имейте ее в устах. Когда будет холодно – она вас согреет. Когда будет голодно – она вас напитает».
У изголовья матушки Николаи висели фотографии двух молитвенниц, чьим примером она руководствовалась и на чью помощь всегда надеялась - схиигумении Магдалины и схимонахини Евфросинии. Каждый вечер она просила их молитв, и, как верная послушница, брала благословение игумении.
На Рождество 1997 года поздравить матушку Николаю пришло, как всегда, много духовных чад. Она сама приготовила праздничное угощение, пригласила всех на трапезу, но гости стали замечать, что сама матушка ничего не ест и выглядит очень болезненно. Как оказалось, у нее была температура под сорок, но она, превозмогая себя, желала доставить радость своим чадам. От этой болезни матушка Николая уже не оправилась. 18 января 1997 года, в Крещенский сочельник, душа ее отошла ко Господу в то время, когда в храмах совершалась праздничная Божественная литургия.
… Церковным историкам известен крупный уральский процесс 1932 года, по которому в качестве обвиняемых проходило около трехсот монашествующих, представителей духовенства и верующих мирян. Процесс носил характерное название - «Историческая гниль». Но историю обмануть нельзя. Со временем она разоблачает любую человеческую ложь и все называет своими именами. Время показало, что именно те, кого именовали гнилью, на самом деле спасли Россию от разложения. Потому что были, по завету Христа, «солью земли».
Материал подготовлен сестрами Ново-Тихвинского монастыря, Екатеринбург